Овербери Томас

Сэр Томас Овербери. Акварель Сильвестра Хардинга с портрета Маркуса Геррартса младшего, 1603(?)

Сэр Томас Овербери [Sir Thomas Overbury, крещен 18.06.1581, Илмингтон, Уорикшир — 15.09.1613, Лондон] — английский придворный и поэт, под именем которого вышел один из самых популярных текстов английской литературы первой половины XVII века — «Характеры».

Овербери родился в Комптон Скорпион, уорикширском поместье своего деда по матери. Дом, несмотря на неоднократные перестройки, частично сохранился до нашего времени. Деревня Илмингтон, к которой примыкает поместье, находится в 13 километрах на юг от Стратфорда.

Отец писателя — судья и член парламента сэр Николас Овербери (ок. 1549–1643). Томас — третий ребенок в семье — получил хорошее домашнее образование. С 1595 по 1598 г. учился в Оксфорде (Куинз-колледж, в качестве т. н. gentleman commoner, т. е. полностью за свой счет и с особыми привилегиями). Как и его отец, Томас продолжил обучение в лондонской юридической корпорации Иннз-оф-Корт («Судебные Инны»), а точнее — в одной из четырех составляющих ее юридических школ Миддл-Темпл. Лондонские Судебные Инны не только готовили будущих юристов — барристеров (т. е. тех, кому разрешалось выступать в суде). Они, в сущности, были третьим университетом Англии или ее первой высшей профессиональной школой, выгодно отличаясь от Оксфорда и Кембриджа в нескольких отношениях. Во-первых, они практически гарантировали судебную или придворную карьеру, а во-вторых, находились в столице, а не в провинциальных городах. Поэтому в школы Судебных Иннов охотно поступали как амбициозные юноши, так и «золотая молодежь». Среди студентов Иннов было много ценителей театра и поэзии, в школах, как и в Оксбридже, ежегодно ставили пьесы. Так, в 1592–1595 гг. в школе Линкольнз-Инн учился Джон Донн. Студентами Иннов также были Джон Марстон, Джон Вебстер, Джон Форд, Кристофер Брук, Генри Уоттон, Джон Дэвис и многие другие поэты и драматурги, преуспевшие и на государственной службе.

Овербери поступил в Миддл-Темпл в 1598 г. Его сокурсником был Джон Маннингем, в будущем юрист в суде по опекунским делам. Он вошел в историю своим дневником, в котором записывал анекдоты, слухи и впечатления от лондонской жизни (в том числе театра). Из дневника Маннингема ясно, что Овербери был в курсе происходившего в лондонской литературной жизни. Так, 12 февраля 1602 г. Маннингем со слов Овербери записывает, что «поэт Бен Джонсон живет у некоего Таунсенда и зол на весь свет» [“Ben Johnson the poet nowe lives upon one Townesend and scornes the world” (Tho: Overbury)]. Джонсон и Овербери, как Бен вспоминал в «Разговорах» с Драммондом, «вначале были друзьями». Овербери посвящена одна из «Эпиграмм» Джонсона:

С тех пор (как Овербери попал ко двору. — В. М.) какое Невежество и Гордость бежала оттуда,
А вместо них водворены Литература и Ученость!

For since, what Ignorance, what Pride is fled!
And Letters, and Humanity in the stead!

Сэр Томас Овербери. Портрет, хранящийся в Бодлеанской библиотеке (ок. 1610)

В апреле 1603 г., вскоре после похорон королевы Елизаветы, Маннингем записывает по памяти разговор с другом, в котором Овербери резко высказывается о современной политике: лондонский епископ Бэнкрофт (известный, в числе прочего, запретом на публикацию стихотворных сатир и эпиграмм) — необразованный негодяй; Роберт Сесил был заинтересован в смерти графа Эссекса; епископам нужно жить только на десятину и не иметь никакой светской власти, в том числе и над доходами их епархий, а заниматься лишь проповедью (“He would not have the bishops to have anie temporalities, or temporall jurisdicion, but live upon tithes, and nothing but preach”).

Вероятно, в последние годы царствования Елизаветы Овербери ездил в Эдинбург, где познакомился с юным Робертом Керром, будущим фаворитом Иакова I. Керр, младший сын шотландского дворянина — сторонника Марии Стюарт — был младше Овербери на шесть лет. В 1604 г. он отправился ко двору Иакова в Лондон, где возобновил дружбу с Овербери и благодаря связям отца получил должность одного из королевских камер-юнкеров (Groom of the Bedchamber). В 1607 г., во время турнира Керр упал с лошади и сломал ногу. Король постоянно навещал его во время болезни — с этого случая (как считали некоторые, задуманного и разыгранного Томасом Овербери) и начался феноменальный взлет фаворита к вершинам власти. Керр становится камергером королевской спальни (Gentleman of the Bedchamber), в 1611 г. получает титул виконта Рочестера, в 1613 — графа Сомерсета. После смерти Роберта Сесила Керр де-факто становится единственным советником короля, через его руки проходит вся дипломатическая переписка.

Вместе со звездой Керра на политическом небосклоне взошла звезда Овербери. В 1608 г. он был посвящен в рыцари и все годы своего придворного триумфа получал подарки, а его родственники — привилегии и монополии. Его отношения с Керром формально были столь же неясны, как и отношения самого Керра с королем. Овербери часто приписывали роль «ментора», «серого кардинала», который интеллектуально и эмоционально доминировал над капризным и недалеким Керром. Ф. Бэкон называл Овербери «оракулом, указывавшим путь» (“oracle of direction”), сэр Роджер Уилбрахам — «миньоном и тайным советником» (“minion, and inward councillor”). Уже из сопоставления этих двух высказываний видно, что Овербери одновременно приписывали роль «старшего» и «младшего» из двух партнеров.

На деле все могло обстоять сложнее. С помощью Керра и других шотландцев в своем окружении король пытался создать противовес влиятельным английским политическим кланам (Ховарды, Роберт Сесил, остатки группы Эссекса), которым Иаков не мог полностью доверять. Это хорошо понимал Керр, используя недоверие короля в своих интересах, и Овербери, который чувствовал нужду Керра в интеллектуальном компаньоне с хорошим образованием и знанием английского двора.

Сэр Томас Овербери. Гравюра Ренольда Элстрака (1615–1616)

Однако не следует думать, что придворные интриги отнимали у Овербери все время. В 1609 г. он путешествовал по Нидерландам и Франции, оставив заметки о своих путевых наблюдениях (Overbury, 1903). В 1609–1610 гг. Овербери посещал придворный салон Сесилии Балстрод, участники которого развлекались составлением пародийных новостей (“conceited news”) (Savage, 1968). После трагической смерти Овербери все тексты, автором которых он мог быть, вызывали живой интерес читателей, поэтому даже эфемерные продукты салонной игры дошли до нас почти полностью. Кроме Овербери, в ней участвовали Джон Донн, сэр Томас Роу, а возможно, и Бен Джонсон. К апокрифическим текстам Овербери можно отнести «Крошки со стола короля Иакова» (Crumms Fal'n from King James's Table), а также перевод «Лекарства от любви» Овидия.

Скорее всего, в 1610–1611 гг., а не позднее, как считали исследователи XIX–XX веков, Овербери написал поэму «Жена» (или «Женщина» — A Wife). В сорока семи строфах Овербери описал идеальную жену придворного — послушную воле мужа, но способную понимать его планы и быть его помощницей, в определенной степени — копией (“My wife is my adopted selfe”). В «Разговорах» с Драммондом Джонсон объяснил, что они с Овербери поссорились, когда тот попросил Бена прочитать «Жену» вслух графине Ратленд (дочери Филипа Сидни и гилиловской «Феникс»). Джонсон, подозревая, что с его помощью Овербери завязывает с замужней графиней близкие отношения (unlawfull suite), вспылил и разругался с другом.

К 1611 г. становятся ясны политические амбиции Овербери. Он уговаривает Керра вступить в политический альянс с сэром Генри Невиллом и другими ветеранами «партии Эссекса», в частности Генри Ризли, графом Саутгемптоном, а также с Уильямом Гербертом, лордом Пемброком. Вероятно, Овербери ориентировался на наследника престола принца Генри Фредерика и «недовольных» членов парламента. Результатом этого большого альянса могла стать политика союза с протестантскими монархиями северной Европы и Нидерландами. В таком случае власть монарха была бы сильно ограничена, с одной стороны, парламентом, с другой — мощной придворной группировкой, в которой старая аристократия (Саутгемптон и Невиллы) сочеталась бы с карьерными меритократами вроде самого Овербери.

Однако резкое, а часто и вызывающее поведение самих Керра и Овербери подорвало альянс в самом начале. Керр и Пемброк вступили в открытый конфликт из-за должности главного конюшего. В мае 1611 г. в Гринвичском дворце королева Анна, желая уязвить Керра, с которым у нее была давняя вражда, рассмеялась ему в лицо, когда он прогуливался по парку вместе с Овербери. Они ответили королеве тем же и, по воспоминаниям свидетелей, довели ее до слез. Против Овербери выступил и Невилл, обвинив его в том, что он отказывается от помощи, раздражает придворных, демонстрируя им открытое презрение и споря со всеми.

В 1612 г. возник план брака между Керром и внучатой племянницей графа Нортгемптона Фрэнсес. Она рано была выдана замуж за графа Эссекса, но с мужем не жила. Предстоял скандальный бракоразводный процесс, а кроме того, союз с происпанским кланом Ховардов нарушал планы Овербери. Вначале Овербери помогал патрону (по его собственным словам, писал от имени Керра письма графине Эссекс), но к началу 1613 г. стал пытаться переубедить Керра. Многих исследователей и особенно писателей привлекала романтическая сторона событий: секретарь и конфидант протестует против брака недалекого патрона с femme fatale. О том, что на деле преобладал политический конфликт, ясно из последующих писем Овербери, который был убежден, что его падение подстроил Генри Ховард (Хауард) граф Нортгемптон, а не Фрэнсес.

В апреле 1613 г. разразился давно ожидаемый кризис. Овербери от имени короля было предложено возглавить посольство (по разным версиям, в Париж или Москву). Овербери, не желая покидать двора, отказался, сначала уклончиво, а потом открыто и резко. Король приказал заключить Овербери в Тауэр. Тем не менее, режим заключения был довольно мягким, Овербери мог переписываться с Керром (который продолжал заверять его в своей дружбе и обещать помощь) и родственниками. Овербери также написал покаянное письмо Нортгемптону и получил ответ с предложением дружбы. Прошло лето, а ожидаемое освобождение не наступило. В конце августа Овербери попробовал тактику шантажа: обвинил Керра, что тот «принес [Овербери] в жертву этой женщине (брак Фрэнсес и графа Эссекса был расторгнут в мае 1613 г. — В. М.) и вступил в тесную дружбу с теми, кто заключил меня сюда». Последней каплей, видимо, стали угрозы Овербери рассказать о махинациях Керра с подделкой королевских патентов.

Здоровье Овербери, уже подорванное заключением, резко ухудшилось в начале осени. 15 сентября он скончался и в тот же вечер был похоронен в Тауэре, якобы по причине начавшегося разложения. Овербери-политик умер, пришло время родиться Овербери-герою, мыслителю и писателю.

Слухи о насильственной смерти бывшего конфиданта ходили в Лондоне с осени 1613 г. В декабре Керр и Фрэнсес Ховард вступили в брак. Маску для праздника написал Бен Джонсон, Джон Донн — эпиталаму.

Гравюра к балладе Сэмюэла Роулендса «Сэр Томас Овербери, или Жалоба убитого рыцаря» (1614?)

В 1614 г. борьба придворных кланов усилилась из-за созыва парламента. Нортгемптон умер, а Керр оказался неспособным противостоять парламентской критике, назначая лояльных членов и контролируя выборщиков. Летом того же года начался взлет нового фаворита — Джорджа Вильерса, будущего герцога Бекингема. Кроме того, к атаке на Керра присоединились Невиллы. Ставленник Невилла госсекретарь Ральф Уинвуд первым публично заявил, что Овербери был отравлен. Осенью 1615 г. были арестованы подозреваемые в убийстве: конфидантка Фрэнсес, графини Сомерсет, Анна Тернер, которая якобы пронесла в Тауэр яд, и Роберт Вестон, тюремщик Овербери. На основании их показаний Керр и Фрэнсис были взяты под домашний арест, а затем признаны виновными в соучастии в убийстве и провели следующие семь лет в Тауэре.

Во время процесса в Лондоне резко увеличился интерес к делу Овербери. Вышло из печати огромное количество отчетов о судебных процессах, памфлетов с обличением придворной коррупции, новостных листков, содержавших последние слухи. Все это значительно способствовало укреплению так называемой «новостной культуры». Кардинально и резко меняется посмертная роль самого Томаса Овербери — из высокомерного секретаря зарвавшегося фаворита он превращается в жертву беззакония и интриг, из творца фаворитизма в его жертву. В «Жалобе отравленного рыцаря» (The Poysoned Knights Complaint) Сэмюэля Роулендса, «Видении сэра Томаса Овербери» (Sir T. Overburies Vision) Ричарда Николса, не дошедшем до нас «Призраке сэра Томаса Овербери» (Sir Thomas Overburyes Ghost) Джона Форда «рыцарь Овербери» предстает как меланхолический «политик», придворный-мыслитель, понимающий бессмысленность борьбы с произволом. Дело Овербери, отмечал Алистер Беллани, стало символичным потому, что обещало моральное обновление и своего рода «возрождение» политики. Им не могли не воспользоваться не только авторы неподцензурных стихов, бичующих коррупцию и Керра, но и вполне респектабельные журналисты и издатели.

Одно из первых изданий «Характеров» Овербери (1614)

Само имя Овербери, присутствующее на обложке издания, гарантировало коммерческий успех. В значительной степени на нем был основан триумф Лоренса Лайла, молодого лондонского печатника. В 1614 г. он публикует «Жену», а к ее второму изданию впервые присоединяет 22 «Характера» — кратких морально-сатирических эссе, посвященных популярным социальным, психологическим и этногендерным типам. В течение года выходят еще три издания, доводящие число характеров до 31. В 6-м издании (1615) печатаются 42 характера, в следующем году выходят еще три издания (81 характер), всего до 1622 г. Лайл выпустил 11 изданий.

На титульном листе Лайл обычно повторял атрибуцию текста самому Овербери и «образованным джентльменам — его друзьям» (“certaine learned gentlemen his friends”), воспроизводя таким образом ситуацию светской “coterie” — круга образованных придворных, создающих тексты как элемент салонной игры, ни в коей мере не предназначенной к публикации.

Как доказывает в своей статье Джон Консидайн (Considine, 2000), неверно думать, что все «Характеры» написаны при жизни Овербери неким единым кругом авторов. Само постепенное увеличение числа «характеров» выдает издательский проект Лайла — заработать на тиражах, пока имя Овербери не забыто. Вполне вероятно, что Лайл дополнительно заказывал новые характеры для сборника. Так в него попали тексты, написанные Джоном Уэбстером и Томасом Деккером (последний незадолго до издания освободился из долговой тюрьмы).

Сатира «Характеров» охватывает все общество — от «деревенщин» и «сельских сквайров» до «университетских профессоров», «шотландцев» и офицеров, кроме только монарха и высшей аристократии. Эссе написаны более или менее в одном стиле, краткими предложениями, с частыми парадоксами и метафорами: «привяжи пуританина к Библии, он испортит весь текст», «моряк настолько просолен, что смело может есть сам себя». Завершается характер обычно афористическим обобщением: «мода-религия путешественника», «главная заслуга женщины — приводить мужчин к покаянию». При этом сам автор остается скрытым, никак не локализует себя и прячется за именем покойного Овербери.

«Коббовский» портрет неизвестного (предположительно Шекспира)

Если нельзя говорить о реальном «кружке Овербери», то, несомненно, существовало «стилистическое сообщество» авторов, которые приняли участие в «Характерах». Это сообщество намеренно опиралось на культуру новостей и культуру скандала. Стремясь вызвать массовый интерес к тексту, хотя бы частично принадлежавшему герою скандала, авторы с подачи типографа Лайла провоцировали ситуацию передачи некоего доступного лишь посвященным знания всему Лондону. Как указал Дж. Консидайн, читатели получали ощущение, что купленная ими книга заключала в себе весь придворный мир обмена такими знаниями (“encapsulated a world of courtly textual exchange”) (Considine, 2000: 73). Авторы получали возможность позиционировать себя в качестве уже не «аллегориста» или «сатирика», заботящегося о нравах общества, а некоего скрытого всевидящего субъекта, одновременно транслирующего и субвертирующего «тайны власти».

Так к Овербери пришла посмертная слава. В отличие от Франции, где возобладала более нравоучительная традиция «характеров» Жана де Лабрюйера, в Англии «характеры» навсегда остались сатирическим жанром. Без характеров Овербери не было бы Свифта и Филдинга, Стерна и Диккенса. Более пятидесяти книг характеров, написанных разными авторами, вышло в Англии XVII века. Гравированный портрет Овербери, выполненный Ренольдом Элстраком, был напечатан отдельным листом — признак огромной популярности. На портрете мудрый «рыцарь Овербери» подпирает голову рукой и пишет, как истинный стоик, «Эпитафию самому себе». «Эпитафию» уточняет анонимное посвящение под портретом: Овербери уверен, что тело его погибнет, а душа «поднимется ввысь». Но есть еще «имя», утверждает автор посвящения, — оно, вместе с добродетелями Овербери, останется на земле:

Thy Name and Vertues live; to kill thy mould
Was all Imprisonment and Poyson could.

Гравюра Элстрака и «коббовский портрет» Шекспира

Странная судьба Овербери, в которой перемешалось «свое» и «чужое», а прижизненная репутация резко отличалась от посмертной, не перестает удивлять и в наши дни. В 2009 г. среди шекспироведов разгорелся спор о том, кто изображен на т. н. «коббовском» портрете. Стэнли Уэллс доказывал, что это портрет Шекспира, а Тарниа Купер (Tarnya Cooper)и ряд других искусствоведов считали отреставрированную Алеком Коббом картину портретом Томаса Овербери (Duncan-Jones, 2009). С учетом трагической судьбы Овербери горькой иронией звучат слова «вождей союзы» (“Principum amicitias!”), написанные золотом на верхней раме портрета. Это цитата из оды Горация (II: 1, 3), обращенной к римскому поэту и государственному деятелю Гаю Азинию Поллиону. Поллион смог сохранить независимость и репутацию, несмотря на все перевороты и заговоры гибнущего республиканского Рима. Для Овербери это оказалось невозможным.

Если герой «коббовского портрета», который смотрит на посетителя любой страницы нашего сайта, спрятав русую бородку за оранжевой полосой, — действительно сэр Томас Овербери, то в этом есть своя логика: он — один из самых таинственных и неоднозначных современников Шекспира.

---

Соч.: The Miscellaneous Works in Prose and Verse of Sir Thomas Overbury, Knt. Now First Collected / Ed. with notes, and a biographical account of the author, by Edward F. Rimbault. L. : John Russell Smith, 1856; Overbury, Sir Thomas, His Observations on His Travels, upon the State of Seventeen Provinces, etc., 1626 // Stuart Tracts, 1603–1693 / With an introduction by C. H. Firth. N. Y. : E. P. Dutton and Co., 1903. P. 211–232; The ‘Conceited Newes’ of Sir Thomas Overbury and His Friends / Ed. by J. E. Savage. Gainesville, FL : Scholars’ Facsimiles & Reprints, 1968; Characters, Together with Poems, News, Edicts, and Paradoxes Based on the Eleventh Edition (1622) of A Wife Now the Widow of Sir Thomas Overbury (1614) / ed. by Donald Beecher. Ottawa : Dovehouse Editions, 2003; в рус. пер. &mdash Характеры (отрывки) / пер. В. С. Макарова. М. : БД «Современники Шекспира», 2013. [Ещё…]

Лит.: Морозов М. М. Бертон и эссеисты начала XVII в. // История английской литературы. М. ; Л. : Изд-во Академии наук СССР, 1943. Т. 1. Вып. 1. С. 297–299; Захаров В. Об историческом фоне английской «трагедии мести» на рубеже XVI–XVII веков // Шекспировские чтения 1976. М. : Наука, 1977; Гусейнова С. Х. «Характеры» Томаса Овербери : Дис. ... канд. филол. наук : 10.01.05. М., 1992; С. 97–103; Макаров В. С. «Характеры» Томаса Овербери и формирование «публичной сферы» в раннестюартовской Англии // Иностранные языки в современном мире : Материалы I Международной научно-практической конференции. Казань, 2008. С. 156–162; Макаров В. С. Этнические характеристики в английских «книгах характеров» первой половины XVII века // Шекспировские чтения 2010 : Сб. аннотаций докладов. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2010. С. 27–29; Considine J. The Invention of the Literary Circle of Sir Thomas Overbury // Literary Circles and Cultural Communities in Renaissance England / Ed. by C. J. Summers, T.-L. Pebworth. Columbia : University of Missouri Press, 2000. P. 59–74; Bellany A. The Politics of Court Scandal in Early Modern England: News Culture and the Overbury Affair, 1603–1660. N. Y. : Cambridge University Press, 2007; Duncan-Jones K. Shakespeare Unfound(ed)? The Real Identity of the Sitter for the New 'Shakespeare' Portrait // The Times Literary Supplement. 2009. 18 March. [Ещё…]

В. С. Макаров

Изображения: Wikimedia Commons

Vladimir Makarovon

---

Библиограф. описание: Макаров В. С. Овербери Томас [Электронный ресурс] // Информационно-исследовательская база данных «Современники Шекспира». URL: http://around-shake.ru/personae/4289.html (архивировано в WebCite) [2013].